Мелкий негодяй Том Чейни (Джош Бролин) в порыве гнева застрелил своего хозяина Фрэнка Росса, украл его лошадь, пару золотых и скрылся на индейских землях, подальше от закона. 14-летняя дочь убитого Мэтти (Хейли Стайнфелд) жаждет разыскать Чейни и отправить его на виселицу. В помощь себе она нанимает маршала Рустера Когберна (Джефф Бриджес), славящегося железной хваткой и страстью к спиртному. С ними отправляется смешной техасец ЛаБиф (Мэтт Деймон), тоже мечтающий повесить Чейни, но по другому поводу и непременно в родном штате. Вот уже лет тридцать попытки реанимации вестерна оборачиваются констатацией его смерти. Коэновская «Железная хватка» заканчивается примерно в том же году, когда убили Пэта Гэррета, а Уильям Мунни, наконец, окончательно распрощался со своим ремеслом. Собственно, этот неожиданно элегический финал – самое прекрасное, что есть в новой картине главных режиссеров современности. Жизнь сложилась как-то не очень. Бывали и у нас славные деньки, но наше время прошло. Прошедшее время здесь представляет Джефф Бриджес, номинированный сейчас на Оскар за ту же роль, за которую Джон Уэйн получил свою единственную статуэтку. Рустер Когберн образца 1969-го – бодрый дядька, хоть и любящий приложиться к бутылке, но честно и с азартом исполняющий свое дело. У бриджесовского героя виски постоянно стекают по бесконечной бороде, разговаривает он неохотно, как будто спросонья, а единственный глаз всегда чуть приоткрыт. Закончит он в каком-то передвижном балагане «Дикий Запад» – куда еще податься бравому алкоголику, если уж так родного ему настоящего Дикого Запада больше нет? На манер Рустера ведут себя, увы, и сами братья Коэны – что-то проговаривают заплетающимся языком, пару раз эффектно выстреливают, часто вываливаются из седла, затем встают и лениво скачут дальше. Коэнам как обладателям уникального почерка всегда было скучно писать в традициях определенного жанра. Будучи чистым вестерном, «Железная хватка» становится коэновским фильмом только в лучшие свои моменты – вот Бриджес на суде пытается вспомнить, сколько человек он убил, вот медведь верхом на лошади, вот висельник на голом дереве (действие в угоду мрачной атмосфере перенесено в зимнее время года). Но в остальном слишком заметно, что для живых классиков эта игра в ковбоев – не более чем очередное упражнение в чистописании. Дескать, да, были и такие времена, славные были ребята, хотя в целом ничего особенного, можно ехать дальше.