Чисто поле. Триста полицейских. Саперные лопатки. Четверо бандитов. Самурайские мечи. Смертный бой под Гребенщикова. Так заканчивается история Соловья. А начиналась она то ли в офисе, то ли в кабаке. В тридесятом царстве киллер сошелся с заказанными ему клерками в баре, залитом кровью. В тридесятом королевстве бухгалтер размозжил череп своего начальника мячиком для гольфа. В тридесятом государстве за все это мракобесие берется полиция и ФСБ. Лишенный миссии и цели, гуляет Соловей по деревням Подмосковья, — и всякому он люб. И зрителю, пожалуй, тоже.

Что, надо отметить, редкость. В символическом хаосе и идеологическом мраке современной России особенно неистово пустились на поиски супер-героев. Да не только среди художественных вымыслов, но и в политике: то человек-грызлов спасает мир, то президент ныряет, летает и детей поцелуями одаряет. Да все без толку и проку - как только ни старались поэты и шуты! На истории да культурном наследии без устали паразитируя, порождало российское кино редкие образцы чуши несусветной («Утомленные солнцем-2», «Реальная сказка», «1812» и проч.) А тут Соловей (Иван Охлобыстин) явился, собрал весь опыт в свою обойму да выстрелил. «Соловей-разбойник» В основе сюжета лежит архетипический русский бунт, которым не раз бессмысленно и беспощадно для качества фильма, тычут, как селедкой в морду несчастного Ваньки, зрителю. Но это единственный промах в схеме доброго царя-батюшки с разбойною душою. Образ сыграл отменно: вечное обаяние Разина и Пугачева работает и в катастрофических условиях российского кинематографа: всяк сирый и убогий (кроме гомосексуалистов) на экран попал и Соловьем оказался приголублен. Колхозников земли не лишают, клерки офисное рабство покидают, детей на органы не продают, от сигарет да алкоголя отучают et cetera. Элегантный штрих к портрету народного батюшки-царя Соловья-Разбойника — его любовь к обаятельной оперной певице, а заодно и желанный союз власти и искусств. Словом, и Пушкина на такой размах фантазии (безвкусия?) не хватало.

«Соловей-разбойник» Ряженому по последней моде в непробиваемую броню комиксов - так, мол, убедительный и героичней - Соловью действительно хочется предоставить право разграбить весь бюджет Фонда кино РФ. Да и если с бандой поделится - не жалко. Образы вышли отменные: пленительная смесь брутальности и народной наивности кузнеца (Сергей Бадюк), придурковато-изысканная оперная певица (Оксана Фандера), колоритный бухгалтер (Евгений Стычкин), строгая, но без предрассудков матушка (Мария Голубкина). В общем, хорошие ребята, пусть грабят богачей! И посмотреть бы, как славно они гуляют, да заробел режиссер. Основной ресурс выразительности для заявленного жанра - насилие - в фильме оказался вовсе не разработан. Не привыкшую к изобретательным полетам на кишках и художественно разорванным телам, камеру начинает в батальные сцены колотить как от электрошока. Остается только волнительно содрогаться в такт, но, увы, по инерции, а не от восторга. «Соловей-разбойник» И все же русскую деревню после фильма хочется любить во все избы, но утро вечера мудренее, и на следующий день решительно не понимаешь, за что, и когда сквозь шутовство Соловья незаметно проступает серьезная гримаса, отчаянно хочется рассола.

«Соловей-разбойник» в прокате с 22 ноября.