Твой дом - тюрьма

Жестокого 19-летнего подростка Эрика Лава (Джек О’Коннелл) переводят из колонии для несовершеннолетних в тюрьму для взрослых, где после досмотра с пристрастием он оказывается в камере-одиночке с желтыми стенами и слабым правом на надежду. Лав первое время будет независимо бродить по блоку и тюремному двору в поисках зажигалки, получит полезный совет от видавшего виды незнакомца (Бен Мендельсон), а когда чернокожий заключенный из камеры напротив сжалится и решит помочь юноше с огоньком, спросонья проломит тому голову и тут же приготовится встречать тюремный британский спецназ - обмазанный детским лосьоном и с двумя ножками от стола наперевес.

Потасовка затянется, один из тюремных сторожей познает буквальный смысл слова «членовредительство», а разнять драку удастся Оливеру (Руперт Френд) - учителю с голосом сутенера, который ведет занятия кружка по управлению гневом, куда ходят в основном афробританцы. С ними-то Эрику в попытках укротить норов и предстоит познакомиться поближе, а заодно пообщаться с нерадивым папашей - Невиллом Лавом, который и был тем незнакомцем из тюремного двора.

Снимавший практически всю карьеру о любви в разных ее проявлениях, британец Дэвид Маккензи неожиданно совершил бросок на поле концентрированной маскулинности, где женский персонаж мелькает лишь единожды, едва ли не в качестве шутки - в иерархии психологического и физического насилия над пышущими от ярости мужчинами по обе стороны закона стоит начальница тюрьмы.

В «От звонка до звонка» (или «Меченом», как изначально перевели название картины) тем не менее нетрудно разглядеть мелодраматический сюжет о воссоединении отца с сыном и их неумелой попытке признаться в отеческих чувствах, но эта тема находится где-то на периферии основных событий, к тому же максимально прибрутальна. Так что, когда ближе к финалу Лавы прижимаются головами друг к другу, есть в этом что-то от дикой тигриной грации (а звериную ярость оба за сто минут экранного времени продемонстрируют вдоволь).

Основу для мачистской тюремной драмы составили воспоминания Джонатана Ассера, проработавшего терапевтом в тюрьме для очень жестоких преступников, а стилистически она ближе к социально-политической арт-драме «Голод» Стива МакКуина, чем к почти оскароносному «Пророку» Жака Одиара, хотя в отдалении даже мелькают намеки на канонический фильм британских «молодых рассерженных людей» - «Одиночество бегуна на длинную дистанцию».

Марафон Лава зацикливается в декорациях коридора и нескольких камер, где преобладает недобрый желтый цвет, периодически хлещет кровища и звучит трехэтажная нецензурщина, да и окно выполняет больше функции фонаря, а не щелки в свободный мир. Для дальнейших аналогий ленте Маккензи не хватает социального заряда (фразы о том, что при всеобщем послушании тюремщики останутся без работы, не в счет), зато все в порядке с актерским ансамблем – молодой О’Коннелл уже успел сняться у Анджелины Джоли («От звонка до звонка» впервые показали аж в 2013-м), бритоголовый Руперт Френд многим знаком еще по «Родине», а артист Мендельсон, способный органично выглядеть в самом плохом фильме, уже много лет ходит в неофициальных королях второго плана. Маккензи же, кажется, нашел прививку от кинокритической идиосинкразии, которую уже много лет тщетно ищет его столь же разносторонний земляк Майкл Уинтерботтом.

«От звонка до звонка» с 30 июля.