20 июля 1944 года знаменито одной из самых громких попыток покушения на жизнь Адольфа Гитлера участниками Германского Сопротивления — именно этот заговор, следствием которого должны были стать государственный переворот, свержение нацистского правительства и объявление перемирия с западными союзниками, явился последней возможностью для противников идей национал-социализма прийти к власти и спасти Германию от неминуемого поражения во Второй мировой Войне. Сегодня большинство участников заговора считаются национальными героями, в их честь в современной Германии названы улицы, им поставлены памятники… Граф Клаус Филипп Мария Шенк фон Штауффенберг, полковник вермахта, разочаровавшийся в политике Гитлера, его методах ведения военных действий, — ключевая фигура указанного исторического периода, им лично осуществлена попытка взорвать фюрера во время совещания в ставке «Волчье Логово» под Растенбургом. В связи с этим последовала бы военная операция «Валькирия», подразумевающая срочную мобилизацию войск резервной армии Германии на случай беспорядков и потери связи с Верховным Правительством вермахта. На Клауса фон Штауффенберга, каким его помнит история, внешне чертовски похож знаменитый голливудский актер Том Круз, которому и принадлежит главная роль в последней на сегодняшний день экранизации событий заговора. Как это обычно бывает у Круза («Ванильное Небо», «Особое Мнение»), выбор которого на роль Штауффенберга был поначалу в штыки воспринят родственниками офицера в связи с сайентологическими убеждениями актера, образ человека, страдающего своего рода оказией — после тяжелейшего ранения в Тунисе Штауффенберг лишился левого глаза, кисти правой руки и двух пальцев на левой, — удалась ему выше всяких похвал. Собственно, актерская игра (и это касается не только Круза, но и почти всего исполнительского состава — Билла Найи, Тома Уилкинсона, Джэми Паркера) является основным безусловным плюсом картины Сингера. Несмотря на ряд довольно странных поступков, скоропалительных решений Штауффенберга — имевших, разумеется, место в истории — мы видим перед собой героя, человека уверенного, волевого, не боящегося открыто выражать свои взгляды, призывая к государственной измене все новых людей. Мы наблюдаем человека, способного изменить ход истории, искренне любящего свою Родину и до самой смерти верящего в ее святость… Кроме актерской игры, «Операция «Валькирия» примечательна грамотным построением диалогами, достойно выполненными декорациями и костюмами, а также качественной работой оператора Ньютона Томаса Сигела, не в первый раз сотрудничающего с Сингером. Взять хотя бы снятый выше всяких похвал эпизод, в котором фюреру предстоит вот-вот взлететь на воздух. Однако, если отстраниться от истории, наблюдать фильм исключительно, как художественный материал на тему, достаточно подробно освещенную в большинстве энциклопедий и учебников, в глаза бросается проблема отсутствия на экране сколько-нибудь серьезной эмоции. Действительно, знающему человеку картина не открывает никаких интересных фактов, не преподносит сюрпризов, даже не предлагает вразумительной версии ответа на мучающий историков вопрос, почему Штауффенберг во время покушения использовал вдвое меньше взрывчатки, чем планировалось изначально. При всей возможной симпатии к центральному персонажу, его казнь, равно как и гибель состоявших с ним заодно, смотрится в легкой умиротворенности, не более чем логичный финал продолжительного рассказа, и не вызывает решительно никаких внутренних переживаний. Сильный человек остается сильным до конца, а как иначе. «Операция «Валькирия» — кино, как с исторической, так и с биографической точки зрения, ценное для тех, кто привык просвещаться исключительно с помощью этого вида искусства. Сингер выдал детально проработанный рассказ о Германском Сопротивлении в целом и о Клаусе фон Штауффенберге в частности, однако даже вскользь не продемонстрировал собственного отношения к иллюстрируемым событиям. Во многом из-за недостатка чувств, неожиданном лишении материала так необходимой ему личностной искры, фильм вряд ли захочется пересматривать. Познавательно, толково и в то же время очень сухо.