Феерично провалив операцию похищения сокровенной идеи из головы крупного азиатского бизнесмена (Ватанабе) профессиональный похититель мыслей Дом Кобб (ди Каприо) со своим сподручным Артуром (Гордон-Левитт) решают залечь на дно. До дна добраться не удается – все тот же проворный бизнесмен предлагает Коббу миссию практически невыполнимую – внедрить в голову своего молодого, но опасного конкурента (Мерфи) вредоносную идею и тем самым развалить его компанию. Желающий вернуться в уютные рамки закона Кобб тут же приглашает в команду имитатора из Момбасы (Харди), студентку архитектурного (Пейдж) и меркантильного химика (Рао), чтобы последовательно погрузиться на три уровня подсознания жертвы. Все, понятное дело, пойдет наперекосяк – сперва выяснится, что мозги молодого магната охраняет армия мужиков с большими пушками, а затем в процесс начнет активно вмешиваться подсознание самого Кобба, представленное, в основном, его покойной женой (Котийяр). Тут уже тремя остановками, ясно, не отделаться, и вот Кобб уходит все глубже в бездонное пространство нереального. Индикаторами настоящего мира могут служить только миниатюрная юла и Майкл Кейн. Любовь массовой аудитории к англичанину Кристоферу Нолану легко объяснить известной мыслью Барта об удовольствии малоискушенного при соприкосновении с (иллюзорно)значительным и (псевдо)таинственным. Убежденный рационалист Нолан эту формулу успеха знает, пользуется ей с нескрываемым удовольствием и даже, сознательно или нет, саморазоблачается в последнем кадре «Начала». Другое дело, что в маниакальном стремлении нагнать значительности и монументальности он на бегу наступает на все-все-все старые грабли. Традиционное нолановское раздвоение личности на хитрого детективщика и серьезного автора традиционно оборачивается неполноценностью обоих. Сюжет со всеми перипетиями и откровениями становится очевиден еще до того, как представят всех действующих лиц (см. «Престиж»), а фразам про берег нашего подсознания не удается замаскировать банальную смысловую составляющую, которую вполне можно пересказать на словах – получится неплохая эзотерическая брошюра. Однако вновь имея на руках все козыри – идея, которая человека поталантливее возвела бы в ранг великих, лучшие актеры и т.д., Нолан все же умудряется на этот раз сыграть в ничью – делает отличное сиюминутное кино на любителя. А любителю хочется сесть в кресло, и чтобы его щекотали. Что-что, а это Нолан делать умеет, пускай при этом львиная доля ответственности лежит на музыке и пиротехнике. Смотреть трехчасовую почти картину ни разу не скучно, при том, что «Начало» выгодно отличается от большинства голливудских блокбастеров последних лет, поддающих истории бодрости эпилептической нарезкой. Все актеры – четко на своих местах, а их образы грамотно прописаны, исключая разве что героиню Эллен Пейдж, редуцированную до функции экскурсанта – у нее в репликах одни вопросительные предложения – и, как ни странно, ди Каприо, паразитирующего на своей фактуре мужчины на грани нервного срыва. Интереснее всего, что показательно, получились Гордон-Левитт и Мерфи, у которых за внешностью рядовых бухгалтеров вроде бы проглядывается что-то живое. Что-то живое часто мелькает и в этом чисто механическом мире Нолана – в первую очередь, снят он изобретательно, в отличие от того же «Темного рыцаря», где изо всех сил старающиеся актеры расшибались об грубую сериальную эстетику. А в «Начале» фургон в течение часа красиво падает в реку. А ди Каприо построил себе здание из воспоминаний и путешествует по нему на лифте. А Гордон-Левитт дерется в невесомости. А Париж усилием мысли складывается карточным домиком. Можно недоумевать, почему человек, для доступности любящий все раскладывать по полочкам, так отчаянно стремится в область иррационального. Можно сказать, что сны – не лучшая территория для художника с ментальностью экскаватора. Нолан сам это прекрасно понимает и не тягается ни с «Солярисом», ни с «Матрицей» – в открытую заимствуя у них сюжетные линии, он все же уклоняется от прямого диалога. Его фильм, скорее, безупречная иллюстрация старой мысли о сходстве фильма со сновидением – и там, и там мысль сдвигает с места города. Сколько голливудских блокбастеров на этом построено? «Начало» и есть образцовый голливудский блокбастер. И ответ на лишний, по большому счету, финальный вопрос может быть только один. Спасибо, мы отлично выспались. Хватит смотреть на юлу, ребята. Кино заканчивается – начинается реальность.