Все дети равны, но некоторые равнее

«Класс коррекции» Лена Чехова (Мария Поезжаева), передвигающаяся при помощи инвалидной коляски, много лет постигала школьную науку на домашнем обучении, но чтобы поступить в вуз и получить путевку в жизнь, ей нужно отучиться год в классе коррекции и сдать экзамены. Однофамилицу русского классика ждет целый этаж для «особых» учеников (с решеткой и правом на надежду), одноклассники в диапазоне от добродушных до агрессивных, первая любовь, контакт с разве что не кусающимися взрослыми, огни городских окраин, море отчаяния и мчащаяся над головой электричка. «Класс коррекции» Гипнотически гудящие рельсы в полнометражном игровом дебюте Ивана И. Твердовского - фигура не из Толстого, а скорее из Прилепина, который в одном из рассказов описывал, как пассажиры поезда озирают жителей пролетающей за окном деревни - словно зверей в зоопарке. Попасть на ту сторону или, как поет группа «Несчастный случай», сесть и поехать на громыхающей электричке - большое дело, не поле перейти. У маленьких людей (тут классический образ русской литературы легко сливается с фигурами школьников) вообще сложные отношения с рельсами: пандусы непригодны, их устанавливают долго и кое-как, а железнодорожные пути - повод пощекотать нервы, заглянуть за край жизни, а не отправиться куда глаза глядят. Переменам тут не место: Ленины ровесники, их родители, учителя и даже уборщица держатся за привычный уклад, и девочка оказывается в центре то ли сонного царства, то ли равнодушной всероссийской паутины не только образования, но отношения друг к другу. Она начинает встречаться с Антоном (Филипп Авдеев), вызывая недовольство сначала у влюбленного в нее Миши (Никита Кукушкин), а потом и у всего класса. Дальше небольшой местный мир идет на пару с войной, проверяя детскую психологию на прочность прессом со стороны учителей и родителей. «Класс коррекции» Сквозь круги бытового ада и слои хрестоматийных тем Лена идет стоически, наследуя не только традициям советского школьного кино («Чучело»), но и героиням трилогии Ларса фон Триера «Золотое сердце». Хотя сравнение Твердовского с любящим провокации датчанином - самое очевидное, оттого - не самое точное. В котле «Класса коррекции», который переварил почти без остатка одноименную повесть Екатерины Мурашовой, можно найти следы первых игровых фильмов Гай-Германики и двух таких разных «Классов» - Лорана Канте и Ильмара Раага. Все они показывают школу без прикрас, возводят учебное заведение до места силы, где проявляются животные инстинкты, расцветает и вянет любовь, а также, как в капле, отражается общество. Социальный триллер, страшная и правдивая сказка про школу, дебют Твердовского не фокусируется на манифестации за права непохожих, а подтверждает, что все фильмы только о любви. «Класс коррекции» Парень встречает девушку - многовековая формула, простая, как рычаг, многовариантная, как необработанный камень, прекрасная, как лист бумаги в руках мастера оригами, здесь работает тоже: череда событий с приставкой «первый» (любовь, сексуальный опыт, попытка экстрима, разочарование во взрослых) задает картине движение. В случае «Класса коррекции», отмеченного многочисленными призами в России и Европе, большую роль играют и нюансы: опыт Твердовского в документалистике, пластика и талант артистов «Гоголь-центра» (Поезжаева, Кукушкин, Авдеев), негласный и буквальный социальный заказ (фильм снят при поддержке Минкульта), богатое для трактовок поле школьной жизни. Сочетание оказалось настолько удачным и своевременным, что за молодого режиссера даже опасаются: не вскружит ли успех голову, не возникнет ли кризис второго фильма (ответ скорее отрицательный - он активно продолжает снимать и даже ставит первый спектакль). В дебютной работе Иван И. Твердовский, в документальных короткометражках продемонстрировавший умение ошарашить публику, зрителя пожалел: в финале нашлось место для светлого пятна, условного божественного вмешательства, потому что, как известно, после мрака – свет, а все, что нас не убивает, делает нас сильнее. «Класс коррекции» «Класс коррекции» в прокате с 25 сентября.