Чтобы заработать денег на новые ноги, бывшый морской пехотинец (хотя сам Джейк замечает, что бывшими пехотинцы не бывают) Джейк Салли (Сэм Уортингтон) отправляется на планету Пандору, заселенную добрыми, но несговорчивыми аборигенами. Джейка подключают к аватару, искусственной копии тела пандорцев, и отправляют на разведку к местным жителям. Землянам необходим редкий минерал, находящийся как раз под святилищем аборигенов. Джейк быстро приходит к выводу, что жизнь пандорцев куда лучше жизни землян, а трехметровое здоровое тело лучше инвалидной коляски. Вся история создания «Аватара», многократно пересказанная и дополненная комментариями Спилберга и Кэмерона, по большому счету, сводилась к мысли, что мир после выхода фильма изменится. Изначально обреченный на неудачу Кэмерон, тем не менее, не отступил от своей идеи (которой больше десяти лет) и снял все именно так, как и задумывал. Естественно, срок годности, как и многочисленные разговоры об уникальных технологиях съемки наложили отпечаток и на сам продукт. Больше похожий на аттракцион, «Аватар» проигрывает любому другому фильму канадца. Никогда не отличающийся гибкостью ума и опираясь на пару проверенных этических норм, Кэмерон снимал кино простое, но захватывающее. Действуя по отточенной схеме «серьезный разговор–эффектная сцена», режиссер умудрялся преуспевать и в первом, и во втором. В то же время вспомнить хоть один диалог из «Аватара» просто невозможно, а лезущие из экрана хвосты, автоматы и прочее надоедают ближе к середине. Все бы ничего, если бы с Кэмероном не случилось непоправимое. Не снимая игрового кино десять лет, он, кажется, потерял свой темп и чувство вкуса. За один аватар героини Сигурни Уивер становится более неловко, чем за миллион футболок с Ди Каприо и песен из «Титаника». Отбросив мысли о несостоявшейся революции и всей неполноценности «Аватара», становится понятно, что фильм снял все-таки великий человек. Такого удачного кастинга, размаха и, в конце концов, морских пехотинцев в кино давно не было. Нагромоздив в начале фильма ностальгических образов, Кэмерон так же круто и размашисто в его конце перечеркнул прошлое. И это само по себе заслуживает уважения. Фрагментарно похожий на всю классику фантастического кино, «Аватар» – фильм все-таки независимый, что, конечно, и не говорит о нем обязательно хорошо, но все-таки заставляет обратить на себя внимание. По крайней мере, Кэмерон вернулся, и это уже хорошая новость. Олег Коронный Самый ожидаемый фильм года, заранее нареченный самым дорогим и самым красивым на свете, неизбежно выглядит дороже и красивее в перспективе, чем в кинозале. Пятисотмиллионный «Аватар» не ставит сверхсверхзадач, оправдывает среднестатистические надежды, получившихся двух с половиной часов материала достаточно, чтобы изможденные ожиданием могли с облегчением выдохнуть: «Красиво». Красота здесь не обязательный спутник сюжета, скорее, сюжет – необязательное приложение к красоте. Красота здесь спасает мир, который сам суть красота. Иногда она производит впечатление вполне даже вагнеровское (финальная сцена, конечно), иногда превращается в высокобюджетный римейк м/ф «Покахонтас». Иногда кажется слишком совершенной для человеческих глаз (полеты на крылатых ящерах), иногда – детской книжкой с объемными картинками (практически все сцены со священным деревом). Конечно, сказка про синих людей с косичками и хвостами несколько проседает под грузом собственной амбициозности. Но в отличие от изуродованных подменой понятий «Звездных войн», «Аватар» сказкой и остается, не превращаясь ни в новую мифологическую систему (скорее от нежелания, чем от невозможности, хотя в наше время это вопрос спорный), ни в памфлет – в «Аватаре» можно разглядеть злободневность, озабоченность, мизантропию, но то, что симпатии Кэмерона остаются на стороне гуманоидов, лучше объяснить все-таки тем, что режиссеру просто нравится все синее. Изначальная установка, что «мы смотрим фильм будущего» не то чтобы преувеличена, а просто неверна (учитывая тоталитарную манеру Кэмерона-режиссера неверна она, увы, и без последнего слова). И здесь как никогда ранее хочется махнуть рукой на то, что будущее еще не наступило. Кино нового поколения все же должны снимать бывшие ассистенты Кэмерона (Спилберга,Лукаса…), а о том, что такого громкого, милого, безобразного, эпического, наивного привета из восьмидесятых не хватало давно, говорить, безусловно, приятнее. Тем более, что передать такой привет, кроме Кэмерона, по сути, больше некому. Во времена, когда Роберт Земекис с головой увлекся играми с переодеваниями актеров в пиксельные костюмы, а Ридли Скотт снимает кино «Совокупность лжи», Кэмерон с восьмидесятническим оптимизмом садится в космический корабль, зная, что возможность разбиться чересчур велика. Зная, с какой скоростью стареют технологии – хоть и называющиеся сейчас революционными, через пару лет та же студия Pixar, например, поставит их на поточное производство. Но в то же время, зная, как из похожего на булыжник актера Уортингтона выжать такую вот улыбку. Зная, как одной монтажной склейкой превращать кино для девочек в кино для мальчиков. Зная, что Сигурни Уивер обязательно должна сыграть лейтенанта Рипли хотя бы еще один раз. Зная, как заставить переживать за то, что потом неудобно пересказывать словами. И мы, со своими понятиями о красоте, стиле и приличиях знаем, в сущности, гораздо меньше, чем он.

Леонид Марантиди

В прокате с 17 декабря.